Внешне в череде мировых политических событий последних лет ситуация в Украине выглядит достаточно обычным, почти заурядным явлением. Совсем недавно мир наблюдал похожие революции в Тунисе и в Египте, уличные бои в Йемене и в Венесуэле, успешную вооруженную борьбу оппозиции с правящим режимом в Ливии, и в Сирии…. И все-таки рискнем предположить, что украинский кризис носит особый характер, знаковый. Он завершает переходный период, последовавший после распада СССР почти четверть века назад, а в более широком контексте – целый цикл мировой истории, начавшийся Первой мировой войной, столетие которой отмечают в этом году.

Человечество веками мечтало о времени, когда оно будет избавлено от войн. Но эти надежды, высказываемые гуманистами прошлого, выглядели утопично, и основным направлением политической мысли стал, так называемый, «политический реализм», утверждавший, что войны неизбежны, поскольку являются естественным способом достижения государственных интересов в условиях господства на международной арене анархии и отсутствия организации, способной эти интересы согласовать. Апофеозом политики в этом духе стали две мировые войны. Однако они перевернули мировоззрение человечества. Если прежние войны не влекли столь массовой гибели людей и даже несли некоторый ореол романтизма, то эти две войны породили только ужас и смерть. Отравляющие газы, пулеметы, бомбы и концлагеря поставили истребление людей на поток. И главной мыслью послевоенного времени стало предотвращение подобной бойни в будущем. Тогда-то и появляется ООН и система международного права, более полувека предотвращавшие глобальный мировой конфликт. Конечно, этому способствовали не только они. В основе политики сдерживания лежал ядерный паритет, установившийся между двумя военно-политическими блоками. Поэтому угроза ядерного конфликта все время сохранялась, и трендом мировой политики конца ХХ века стало снижение уровня военного противостояния.

Конец этой угрозе положило исчезновение Варшавского договора и СССР. Советский Союз вывел свои войска из восточноевропейских стран и ликвидировал базы в других регионах. Провел массовое сокращение вооружений. Россияне и американцы перестали смотреть друг на друга как на врагов. И если бы в начале 1990-х гг. объявили, что Россия вступает в НАТО, этому особо никто бы и не удивился. Что плохого в таком однополярном мире? Интеллектуалы на Западе и на постсоветском пространстве в один голос говорили о конце прежней истории войн и насилия и наступлении новой эры.

И вдруг эта надежда стала таять и истончаться, пока не исчезла совсем. Она начала таять, когда вопреки духу разрядки восточноевропейские государства вдруг оказались включены в блок НАТО, а размещенные на их базах вооружения были направлены против России. Надежда стала истончаться, когда США и их союзники во всех уголках планеты по своему усмотрению стали смещать и назначать правителей государств. И она исчезла совсем, когда выяснилось, что для Соединенных Штатов понятие иного государственного интереса кроме своего собственного не существует, и для достижения его они всегда использовать будут силу. Так, можно было не сомневаться, что после силовой смены власти в Украине на ее территории разместятся натовские ракеты. И никакие попытки путем переговоров не допустить этого ни к чему не приведут. Как не приводили и раньше. В постсоветскую эпоху нет ни одного примера соблюдения США Устава ООН и международного права, если речь шла о достижении американских целей. Единственное, что могла сделать Россия – сохранить плацдарм в Крыму и не допустить превращения Севастополя в базу НАТО.

Ни то, что Крым ранее принадлежал России, ни то, что в нем проживают русские, ни итоги референдума не являются правовой основой для присоединения полуострова. Единственное право – это сила, которую Россия применяет. И действует вполне в рамках сегодняшней политики. Разница лишь в том, что если после распада СССР так — с позиций силы – действовали только США и страны НАТО, то теперь эта монополия нарушена. Можно не сомневаться, что и другие страны пристально следят за развитием событий. Например, Китай, который считает остров Тайвань своей территорией. Мир стал опасней, стал страшней и анархичнее. Он вернулся на сто лет назад — к кануну Первой мировой войны. Колесо истории завершило свой оборот. И в этом смысле, украинские события – лишь пролог к будущим драмам.

Оглядываясь назад, можно констатировать, что США не справились с ролью мирового лидера. С таким лидером мир стал хуже, чем был до него. Вместо того, чтобы использовать свой авторитет и консолидировать мировое сообщество, в первую очередь, – для предотвращения военных конфликтов, США и их союзники стали, наоборот, постоянным их источником.

Остается объяснить причины этого. Первая из них носит субъективный характер. Американцы почему-то решили, что выиграли «холодную войну» и победили Советский Союз. На самом деле, мы-то знаем, что развал СССР был вызван внутренними причинами, а регулярные поражения России на арене международной политики в 1990-х гг. – тем, что ее элита была занята более важным для нее делом – дележом пирога госсобственности. Неадекватность восприятия западным миром мировых событий опасна, как и любая неадекватность.

Но помимо этой субъективной причины есть и более глубокие, системные противоречия, связанные с кризисом современной демократии.

Существует устойчивое мнение, нашедшее отражение, кстати, и в вузовских учебниках, что источниками военных угроз выступают авторитарные режимы, а демократические склонны разрешать конфликты мирным путем. Как говорят: «Демократии с демократиями не воюют!». Однако история не подтверждает это мнение. В древности самым агрессивным государством была Римская республика, в Новое время как раз демократически устроенные западные страны превратили остальной мир в свои колонии. Именно из их противоречий возникли затем Первая и Вторая мировые войны. И сегодня, как видим, самым миролюбивым государством является авторитарный Китай, в то время как демократические страны, образующие НАТО, участвуют в конфликтах по всему миру.

Объяснение этому довольно простое и лежит в самих механизмах осуществления демократии. Власть, зависящая от населения, всегда находится под его давлением. Этап, когда это население живет за счет своего труда, называется расцветом демократий, но он очень быстро сменяется охлократической формой демократического правления, поскольку это население начинает на выборах поддерживать те политические силы, которые обещают обеспечить ему лучшие экономические условия. Самый простой путь для этого – эксплуатация других народов. Демократическим лидерам, чтобы получать и удерживать власть в своей стране, нужно подчинять чужие. Поэтому демократии во все времена являлись таковыми только для своих граждан, а для других всегда – источником опасности.

Если раньше средством эксплуатации других стран являлся прямой захват колоний, то сегодня для этого используются финансовые механизмы. Но также как и раньше, принуждение к игре по этим правилам осуществляется силой. Поэтому на самом деле демократические государства обречены на то, чтобы постоянно выходить из поля международного права, а остальные обречены на то, чтобы делать постоянный выбор из двух зол, который сегодня встал перед Россией: поступать также или продолжать держаться за систему международных договоренностей. И какое зло окажется меньшим, покажет только будущее.